Компьютерный андеграунд

На любой системе, захваченной Электроном, обычно было не больше 25 пользователей и, следовательно, только 25 паролей, вероятнее всего использовавших 25 различных салтов. Поскольку символы салта сохраняются перед зашифрованным паролем, он мог просто посмотреть какой салт использовался для данного пароля. После этого ему надо было зашифровать словарь всего лишь 25 раз.

Все же, шифрование большого словаря даже 25 раз, используя разные салты, занимает слишком много места на жестком диске простого домашнего компьютера. И это только словарь. Самые продвинутые кракерские программы пытались ещё предположить пароли «интеллектуально». Например, программа могла взять имя пользователя и преобразовать его в верхний и нижний регистр. Она также могла добавить «1″ в конец. Короче, программа создавала новые предположения перестановками, перетасовываниями, обращением и комбинацией простой информации, такой как имя пользователя.

«Здесь 24000 слов. Черт, слишком много,» сказал Электрон. Выбор словаря был игрой со временем. Чем меньше слов в словаре, тем меньше времени займет компьютер на взлом зашифрованных паролей. Однако, меньший словарь также означает меньше предположений и, таким образом, уменьшает шанс взломать пароль.

«Хммм. Мой 24328. Лучше мы вместе его прочистим.»

«Да. ОК. Выбери букву.»

«К. Давай начнем с К.»

«Почему К?»

«К. Из-за кошки моей бабки. Какао.»

«Да. ОК. Поехали. Кэб. Кабал. Кабала. Каббала.» Электрон остановился. «Что еще за Каббала?»

«Да. У меня тоже. Нет Каббалы. ОК. Кабаре. Капуста. Черт, ненавижу капусту. Какой дурак выберет капусту в качестве пароля?»

«Козел,» ответил Электрон.

«Да,» засмеялся Феникс, затем продолжил.

Иногда Феникс останавливался и размышлял о предупреждении Форса, но обычно он держал эту мысль подальше. Все же, она беспокоила его. Форс был достаточно серьёзен. Не то чтобы он перестал связываться с Электроном, он стал очень, очень тихим.

Но теперь Форс нашел новую любовь: музыку. Он сочинял и обрабатывал собственные песни. В начале 1990-го он был так занят музыкой, что по существу заморозил The Realm. Его члены месяц или около того собирались на машине, принадлежавшей другому члену Realm, Ному.

Так или иначе, Феникс не знал всей истории. Хакер не собирался и не уходил из хакинга таким образом. Особенно не Форс. Хакинг завладел Форсом. В этом нет никакого смысла. Здесь должно быть что-то еще. Феникс успокаивал себя знанием, что он должен следовать совету Форса и держаться подальше от Электрона. Хорошо, немного позже.

Он уходил с прямого пути, наблюдал и ждал, но ничего не происходило. Электрон был активен в подполье как и всегда, но его всё не арестовывали. Ничего не менялось. Может, информация Форса была неверной. Конечно, федералы уже арестовали бы Электрона, если бы собирались это сделать. Так что Феникс начал перестраивать своё отношение к Электрону. Кроме того, это было соблазнительно. Феникс пришел к выводу, что не позволит эго Форса препятствовать своему продвижению.

В январе 1990-го Электрон занимался хакингом почти все время. Единственное время, когда он не хакал – это когда спал. И даже тогда ему снился хакинг. Он и Феникс переплюнули всех других мельбурнских хакеров. Навыки Электрона выросли по сравнению с Поверспайком также, как Феникс ускоренно обошел Форса. Они перешли из сетей х.25 в эмбриональный Интернет, что было также незаконнно, так как университеты очень усиленно охраняли компьютерные аккаунты для доступа в Интернет.

Даже Ном с его растущей экспертизой в области операционной системы Unix, которая служила основой многих сайтов Интернет, не приближался к стандарту Электрона. Им никогда не завладевал хакинг с той же необходимой навязчивой идеей, которая была верным лезвием хакера. Во многом отношения между Номом и Фениксом отражали отношения между Электроном и Поверспайком – аккомпанимент в главном оркестре.