Компьютерный андеграунд

Когда спустя неделю Мендакс вернулся в суд, он как и ожидал предстал перед Судом Графства Виктории.

Позднее Мендакс спросил Галбалли о своих шансах. Стоило ли пройти полное испытание или лучше признать вину как два других хакера IS. Он хотел знать как DPP относится к его делу. Будут ли его валить ещё интенсивнее, если он признается? Вынудило ли их бедствие с менеджером NorTel немного отступить?

Пол вздохнул и покачал головой. DPP стоял твёрдо. Они хотели видеть как Мендакс отправится в тюрьму.

Андреа Павлека, солнечная девушка DPP, излучающая счастье, требовала искупления кровью.

—

Месяц спустя, 21-го июля 1995, Главный Подозреваемый прибыл на слушание в Суде Графства.

Напряжённый Главный Подозреваемый встал рано утром, чтобы удостовериться, что костюм для суда готов. Его мать приготовила большой завтрак. Тост, бекон и яйца, как он любил. Самым любимым завтраком для него был Egg McMuffin из Макдоналдса, но он никогда не говорил об этом своей матери.

Зал суда был уже переполнен. Репортёры из газет, несколько каналов ТВ. Были и другие люди, возможно ожидающие другое слушание.

Кен Дэй в чёрном полосатом костюме стоял на другой стороне зала суда, печатая на лэптопе. Джефф Четтл сидел рядом с ним. Адвокат Главного Подозреваемого, Борис Кайслер, проталкивался через газетчиков с другой стороны.

Мендакс задержался в конце зала, наблюдая за бывшим другом. Он хотел видеть слушание Главного Подозреваемого, потому что по правилам чётности слушание Мендакса должно быть похожим на слушания его товарищей. Однако возможно, Главного Подозреваемого поставили между другими двумя, чтобы помочь обвинению.

Просочилась горстка друзей Главного Подозреваемого – ни один из них не был из компьютерного подполья. Мать хакера взволнованно разговаривала с ними.

Вызвали суд и все заняли свои места. Слушание первого дела было не для Главного Подозреваемого. Высокий, с серебряными волосами и глазами настолько голубыми, что они были почти демоническими, мужчина лет 50 занял место. Репортёры начали делать пометки и Главный Подозреваемый попробовал представить какое преступление совершил этот прилично одетый человек.

Развращение детей.

Мужчина не просто развращал детей, он совращал своего сына. В спальне родителей. Неоднократно. На воскресную пасху. Тогда его сыну было меньше 10 лет. Вся семья была разрушена. Его психологически травмированный сын даже не мог дать показания жертвы.

Судья Расселл сказал суду: тому, что сделал этот человек, нет раскаяния. Суд приговорил его к минимальному сроку в 5 с половиной лет.

Затем судебный клерк вызвал Главного Подозреваемого.

Позади зала суда Мендакс задавался вопросом о странности ситуации. Как могла судебная система поставить развратника детей в одну категорию с хакером? И всё же, оба дела слушались друг за другом в одном и том же Суде Графства.

Борис Кайслер вызвал группу свидетелей, все из которых подтвердили тяжёлую жизнь Главного Подозреваемого. Один из них, хорошоизвестный психолог Тим Ватсон-Манро, описал лечение Главного в Клинике Остина и поднял проблему приуменьшенной силы воли. Он написал об этом отчёт для суда.

Судья Льюис быстро отклонил предположение, что хакинг был наркоманским увлечением. Один раз он громко спросил зал суда: были ли некоторые хакерские действия Главного Подозреваемого «подобны дозе героина.»

Вскоре Кайслер продолжил обращения к залу суда в своей типичной манере. Сперва он раскритиковал АФП за столь долгое ожидание обвинений для его клиента.

«С этим товарищем надо было иметь дело в период от шести до 12 месяцев после поимки. Это немного напоминает США, где человек может совершить убийство в 20, аппелировать к Верховному Суду в 30 и быть приговорённым в 40 – всё за то, что он когда-то совершил в 20 лет.»