Компьютерный андеграунд

Пока Мендакс разговаривал c Галбалли, настроение в офисе было приподнятым. Мендакс был настроен оптимистически. Затем позвонил телефон. Это был Джефф Четтл – юрист, представляющий DPP. Пока Четтл говорил, Мендакс видел как тёмные тучи проходят по лицу адвоката. Когда наконец Галбалли положил трубку, он серьёзно посмотрел на Мендакса.

«Что случилось?» спросил Мендакс.

Галбалли вздохнул прежде чем заговорил.

«Главный Подозреваемый свидетельствует против тебя.»

Это была ошибка. Мендакс был уверен. Это всё только одна большая ошибка. Может, Четтл и DPP неправильно истолковали слова Главного Подозреваемого. Может, адвокаты Главного напутали. Определённо это была ошибка.

Мендакс отказывался верить, что Главный Подозреваемый переметнулся, пока не увидел подписанное заявление. Той ночью он сказал: «Хорошо, посмотрим. Может Четтл просто играет.»

Однако Четтл не играл.

Это было заявление свидетеля – против него. Подписанное Главным Подозреваемым.

Мендакс стоял перед мельбурнским Магистральным Судом, пытаясь совместить два факта. Первым был один из 4-х или 5 самых близких друзей Мендакса. Друг, с которым он обменивался своими самыми глубокими хакерскими секретами. Друг, с которым он болтал ещё на прошлой неделе.

Другим фактом было шестистраничное заявление, подписанное Главным Подозреваемым и Кеном Дэйем днём ранее в 13:20 в штабе АФП. Чтобы согласовать вопросы Мендакс начал размышлять, общался ли Главный Подозреваемый с АФП все прошедшие шесть месяцев.

Два факта крутились в его голове, сталкиваясь друг с другом.

Когда Галбалли пришёл на суд, Мендакс отвёл его в сторону, чтобы обсудить заявление. На фоне перспективы штрафа за ущерб оно не было полным бедствием. Главный Подозреваемый не сильно что изменил. Он мог поднять множество других вопросов, но не больше. На допросе Мендакс уже признался в большинстве из 31 обвинений. И он уже дал полиции показания о приключениях в телефонных станциях Телеком.

Однако, в своём заявлении Главный Подозреваемый подробно описывал взлом Телеком. Телеком был собственностью правительства – это означало, что суд мог рассудить фрикинг со станциями не как обман отдельной компании, а как обман Содружества Наций. Решил ли DPP выдвинуть новые обвинения касательно Телеком, когда в феврале 1995-го Главный Подозреваемый представил АФП черновое заявление? Мендакс начал подозревать что так. Больше ничего не оставалось под сомнением.

Непосредственной неприятностью было слушание в мельбурнском Магистральном Суде. Борис Кайслер уже не собирался заваливать своего звёздного свидетеля – менеджера информационных систем NorTel. Галбалли должен был сам выполнить перекрёстный допрос. Это было задание без подготовки, учитывая высокосложные технические аспекты дела.

Как только Мендакс разместился в зале суда, он увидел Главного Подозреваемого. Он бросил на своего бывшего друга долгий, немигающий, напряжённый взгляд. Главный Подозреваемый ответил глухой стеной. Даже если Мендакс хотел увидеть что-нибудь, он не смог. Как свидетель, Главный Подозреваемый был недоступен, пока дело не закроют.

Юристы начали заполнять зал суда. Вошла Андреа Павлека, представитель DPP, мгновенно подняв напряжённость в зале.

Она производила сильный эффект на людей. Высокая, стройная и длинноволосая, с пучком вьющихся светлых волос, очками для книг, опирающимися на симпатичную кнопку носа, и заразительным смехом. Своим лицом она излучала радость. То, что она на другой стороне – это большой позор, подумал Мендакс.

Вызвали суд. Главный Подозреваемый встал и признал 26 пунктов обвинений в компьютерных преступлениях.