Судья отказал принять предложение судебного следователя. Судья впечатлил подружку Антракса. Она мало знала о законе и судебной системе, но он казался справедливым человеком, просто человеком. Казалось, он вообще не хотел выносить Антраксу резкого наказания. Но он сказал суду, что должен предупредить Антракса, класс школьников на скамьях для публики и основное общество, что хакинг – плохое занятие в глазах закона. Антракс поглядел назад на учеников. Им на вид было 14-15, примерный возраст, когда он попал в хакинг и фрикинг.
Судья объявил приговор. 200 часов общественной службы и $6116.90 компенсации двум телефонным компаниям – Телеком и Телеглоуб (Teleglobe) в Канаде. Никакой тюрьмы, но внушительная сумма штрафа для студента. У него есть год, чтобы его выплатить. Наконец, он был свободен.
Подружка Антракса подумала, что неудочно было посадить в этот день в зал суда хихикающих школьников. Они смеялись, шептались и показывали пальцем. Суд был игрой. Казалось, они не приняли предупреждение судьи всерьёз. Возможно они сплетничали о следующей вечеринке. Возможно они болтали о новой паре тапочек или новом CD.
И может быть один или два тихо бормотали как круто было бы взломать НАСА.
Послесловие
Мероприятие было объявлено как «самое большое собрание тех, кто имеет отношение или желает больше знать о компьютерном подполье», так что я решила пойти.
HoHoCon в Остине, Техас, без сомнения была одной из самых странных конференций, которую я посещала. Во время уикенда перед Новым 1995 Годом гостиница Рамада была переполнена хакерами, фрикерами, экс-хакерами, сочувствующими подполью, журналистами, служащими компьютерных компаний и агентами американских правооханительных сил. Некоторые люди приехали из Германии и Канады.
Хакеры и фрикеры спали по 4 или 6 человек в комнате – если они вообще спали. Федералы спали по двое. Я могла ошибаться; может быть не все они были федералами. Но они были одеты значительно лучше кого-то ещё. Только они на HoHoCon не носили футболок.
Я оставила главный конференц-зал и побрела в комнату 518 – компьютерный зал, села на одну из кроватей, отодвинутых в угол, чтобы расчистить место для всего компьютерного оборудования, и стала наблюдать. Организаторы конференции привезли достаточное количество оборудования и затем подключили всё к Интернету. Целых три дня комната была почти всегда переполнена. Парни позднего тинейджерского возраста (так автор называет тех, кому за 20. перев.) разместились на полу, разговаривая, играя со своими сотовыми телефонами и сканерами или печатая на одном из 6 или 7 терминалов. Пустые пакетики от чипсов, баночки от Коки и коробки от пиццы валялись по всей комнате. Место походило на гигантскую общажную студенческую вечеринку, за исключением того, что люди не говорили между собой ни о чём другом так много, как о компьютерах.
Там были не только люди, интересующиеся con. Я встретила более старшую группу нон-конформистов в компьютерной индустрии – разновидность остинской интеллигенции. Более старшим я имею ввиду возраст больше 26. Они интересовались в основном теми же темами, что и молодая группа – секретность, криптография, будущее цифрового мира – и у них было техническое образование.
Эта свободная группа мыслителей, одетых в синие джинсы, включала в себя людей вроде Дага Барнеса (Doug Barnes), Джереми Портера (Jeremy Porter) и Джима МакКой (Jim McCoy). Похоже они занимались тремя или четырьмя проектами. Когда я их встретила цифровые деньги были гвоздём месяца. Они были нетрадиционными, возможно даже немного сверхестественными, но они были яркими, очень продуктивными и высокотворческими. Их устремлённость в конечном счёте приведёт к широкому распространению цифровых денег в действительности.
|
8th Май 2011
|
Теги:
|