Право. Личность. Интернет

Сильные стороны судебного нормотворчества можно сохранить и в рамках статутного права: быстроту, гибкость законодательства можно обеспечить благодаря систематическому наблюдению за эффективностью правовых норм и их своевременной корректировке; можно добиться, чтобы закон усваивал только те социальные нормы, которые являются истинно правовыми, гуманными, защищающими права и свободы личности. Обобщения судебной практики, законодательная инициатива Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ могут сыграть неоценимую роль в развитии законодательства в указанных выше направлениях.

От результатов выполнения или игнорирования правил информационного пространства будет зависеть получение реальных благ и услуг субъектами виртуального взаимодействия или ограничение возможности их участия в рамках такого взаимодействия. Причем такое ограничение, направленное на достижение общего блага, опосредуется не только юридическими нормами, но и морально-этическими, создаваемыми субъектами интернет-отношений.

На первый план, соответственно, выходит правосознание личности, поскольку в информационных потоках, окутавших сегодня человека, далеко не все отвечает высоконравственным стандартам, является идеологически нейтральным, способствует творческой самореализации, дает объективное знание. В частности, нет достаточных правовых возможностей для борьбы в Интернете с порнографией, проявлением неонацизма и т.д. Саморегулирование предполагает наличие определенного уровня правовой культуры, социально-правовую активность участников интернет-отношений, но вместе с тем и стимулирует их развитие.

В. Наумов считает, что деятельность, направленная на внедрение механизмов саморегулирования, должна базироваться на трех основных принципах – принципе законности, принципе соблюдения интересов хозяйствующих субъектов и принципе диспозитивности. Первый принцип обязывает осуществлять соответствующие саморегулирующие инициативы только в случаях, когда они не противоречат действующему законодательству, а для определенных видов отношений – исключительно когда таковые прямо указаны в законе. Второй – определяет необходимость саморегулирования в случаях, когда в этом существует потребность у лиц, развивающих и использующих информационные и коммуникационные технологии. Принцип диспозитивности проявляется в свободе определения субъектами отношений, складывающихся в сфере сети Интернет, содержания и характера саморегулирования таковых, а также способов и средств защиты прав и интересов участников соответствующих отношений*(284).

Представляется целесообразным включить в число указанных принципов и иные: во-первых, принцип внутреннего единства и непротиворечивости правил, создаваемых в результате деятельности, направленной на саморегулирование интернет-отношений; во-вторых, принцип сотрудничества субъектов саморегулирования сети Интернет с органами государственной власти, занимающимися вопросами правового регулирования сети.

При поддержке внедрения механизмов саморегулирования следует учитывать обширный иностранный опыт саморегулирования отношений в сети Интернет, наработки российских организаций и социальных групп.

Особого внимания заслуживает проект Глобальная Инициатива по Политике Интернет (GIPI), являющийся международной общественной инициативой в области Интернет. Данный проект учрежден Internews Network совместно с Центром демократии и технологий (CDT) при поддержке Института Открытого Общества, America Online, Фонда Markle, других фондов и корпораций и в настоящее время реализуется в шестнадцати странах мира.