В связи с грядущим наступлением «информационного века» основной задачей становится максимальное ускорение и упрощение передачи информации между людьми и повышение ее усвоения. Этот процесс воздействует на культуру двояко: с одной стороны, максимально сближаются духовная и материальная стороны жизни человека, ибо в культуре необходимым образом присутствует подвергающийся вышеописанным трансформациям информационный элемент, а с другой стороны, происходит резкое разграничение эмоционального и информационного аспектов культуры.
Развитость информационных систем, в том числе Интернета как международной текоммуникационной информационной сети, приводит к тому, что новости практически мгновенно становятся достоянием больших масс людей, оказывают серьезное воздействие на формирование обыденного сознания. Доступность и одновременно отстраненность потребителей информации, не предполагающая сопереживания, приводит к тому, что грань между реальностью и вымыслом в восприятии и осознании стирается. Воздействие этих эффектов на психику приводит к изменению психологического строя личности.
Будучи особой формой бытия, виртуальная реальность формирует новые потребности, игровые образы собственного Я. Возникает параллельная квазижизнь со своими критериями реальности, что порождает своего рода раздвоенность сознания, ценностно-смысловую, экзистенциальную децентрацию, перед которой пасуют обычные компенсаторные способы рецентрации. В итоге нарастает состояние неопределенности не только на уровне оценки текущей информации, но и происходит резкое снижение критериальных регистров определенности. Данное обстоятельство дает повод ряду ученых рассматривать информационные технологии, в том числе Интернет, в качестве «консциентального оружия», под которым понимается такая технология работы с сознанием, которая нацелена на поражение и уничтожение определенных форм и структур сознания, а также некоторых режимов его функционирования*(133). Это предполагает:
1) понижение общего уровня сознания людей, живущих на определенной территории;
2) разрушение у них устойчивой системы мировоззренческих ценностей и как следствие – уничтожение родовой и культурной памяти людей, психотизация и невротизация общества;
3) разрушение традиционных механизмов самоидентификации, внедрение в общество специально конструируемой матрицы ценностей норм поведения и реакций как единственно возможной модели жизнедеятельности населения;
4) уничтожение способности ставить глобальные и стратегические цели.
Другое характерное для информационного общества явление – это возникшее явление «контркультуры» как реакции на технократизацию общества. Как справедливо отмечает Е.В. Пахомов, движение контркультуры еще глубже подорвало рациональное мышление западного человека и легитимизацию его деятельности в целом, в особенности правовой. Контркультура поставила вопрос о ценности высокого уровня жизни, достоинства потребления, упорного труда и бережливости. В любой из своих форм: движение хиппи, культура наркотиков, новые религиозные культы, – контркультура видела в непосредственном удовольствии, в свободном проявлении порывов, в нерациональном или иррациональном поведении, в заботе скорее о личностных, чем производственных нуждах, именно ту жизненность, которую люди теряли в конце длинной цепи рационально скомбинированных средств, составляющих основу материалистских усилий. Эти явления также сказались как на правовой системе, так и на правовой культуре. Последние стали более либеральными по отношению к различного рода социальной девиации и культурным меньшинствам. Жесткость наказания за отступления от социальных норм сменилась терпимостью: наркомания – болезнь, гомосексуализм – субкультура и т.п.*(134).
|
1st Май 2011
|
Теги:
|