Информация. Собственность. Интернет

В качестве примера подобной «гибридной» схемы автор приводит «Принципы тихой гавани для неприкосновенности частной жизни» (Safe Harbor Privacy Principles) – соглашение, заключенное между США и ЕС в 1999 г.*(148) Статус «тихой гавани» получали компании, отвечающие следующим требованиям: (1) присоединение к какой-либо программе по защите неприкосновенности частной жизни, проводимой в частном секторе, либо (2) подчинение деятельности компании статутному, регулятивному или административному законодательству США, предоставляющему эффективную защиту персональных данных, либо, наконец, (3) прямое включение принципов «тихой гавани» в условия заключаемых контрактов. В рассмотренном случае публичные власти определяют только базовые параметры регулятивных требований и обеспечивают применение принудительных санкций. В то же время степень свободы, предоставляемая компаниям в соответствии с Соглашением, намного шире по сравнению с традиционными нормами, единственным источником которых служит государство. Другим примером может служить интернет-корпорация по распределению доменных имен и адресов (ICANN), которая является некоммерческой негосударственной организацией и в то же время осуществляет квазирегулятивные полномочия*(149).

А теперь обратимся к некоторым из проблем практики существования Интернета, требующих «вмешательства» со стороны юристов, т.е. тех проблем, оптимальным решением для которых является именно правовое регулирование. Начнем с терминологии, единообразие и адекватность которой составляет то минимальное требование, от которого зависит эффективность любого правового механизма.

Как всегда, чтобы избежать перевода содержательной дискуссии в область схоластических споров о словах, а не о понятиях, которые они выражают, следовало бы договориться о единообразной терминологии. Появление и развитие Интернета вызвало к жизни многочисленные понятия и термины, прежде неизвестные или употреблявшиеся в иных значениях. Пока что основным языком общения в Сети является английский, но «лингвистическая карта» Интернета постоянно расцвечивается новыми красками. Конечно, пользователям Сети намного удобнее общаться на родном языке, прибегая к помощи английского лишь тогда, когда необходимо объясниться с собеседниками-иностранцами. Однако практически вся документация по Интернету, включая и технические, и «этикетные» правила, составлена на английском и требует адекватного понимания и единообразного толкования всеми пользователями Сети. Некоторые понятия оказались совершенно новыми и для английской терминологии (доменное имя, «цифровая наличность», «начальная страница», гипертекст и т.д.). Их нелегко корректно переводить на другие языки, особенно если говорить о самом популярном приложении Интернета – информационной Сети, чье название дословно переводится с английского как «Всемирная паутина» (World Wide Web).

Теперь взглянем на проблему терминологии уже на примере «русскоязычного» Интернета. Вносившиеся на рассмотрение Государственной Думы законопроекты относились к различным аспектам сетевой деятельности, однако можно выделить несколько характерных для каждого из них особенностей. Как это ни покажется невероятным, проекты законов избегали употребления самого понятия «Интернет»! Это можно объяснить как общим «недоверием», проявлявшимся представителями государственных органов к такому малопонятному для них явлению, как глобальная информационная сеть, так и затруднениями, с которыми авторы проектов столкнулись при попытке дать юридическое определение этому понятию. В самом деле, если «игнорировать» само понятие «сеть Интернет», то предмет регулирования, например, законопроектов об электронной торговле просто «повисает в воздухе». Из текста проекта совершенно неясно, каким же образом производится обмен электронными документами (к которому фактически и сводится, по мнению авторов одного из законопроектов, вся электронная торговля) – путем обмена дискетками с информацией, рассылкой сообщений по факсу или каким-либо иным образом. Ссылки на некие «информационные системы» только запутывают ситуацию, поскольку внятного определения таких систем опять-таки не дается (а то, что есть, прямо противоречит действующему Закону об информации). При этом электронная торговля определяется как заключение сделок путем обмена электронными документами, а электронный документ – как информация, формируемая в связи с совершением сделок в сфере электронной торговли. Замкнутый круг.